– Да, – улыбнулась Делла, – учитывая вашу репутацию, я несомневаюсь, что полиция отнесется к подобному заявлению весьма скептически.

– Это еще слабо сказано. Развивать скептицизм у славныхстражей закона не в наших интересах, Делла. И нам надо позаботиться о том,чтобы у них не возникло сомнений в нашей лояльности.

Прошло четыре дня.

Придя утром на работу и открыв дверь своим ключом, Мейсонзастал Деллу уже на месте. На столе у нее был идеальный порядок, на углу лежалаобычная пачка писем.

– Послушайте, шеф, – звенящим от напряжения голосом началаДелла. – Я пыталась вас отыскать. Садитесь, и поговорим, пока никто не знает,что мы здесь.

Мейсон повесил пальто в стенной шкаф и уселся за свой столнапротив девушки.

Взглянув на Деллу, он заметил:

– Вижу, что ты не на шутку взволнована. Что случилось?

– Мы все-таки получили наше убийство.

– Что это значит – «получили наше убийство»?

– Помните, вы сказали, что нам не хватает убийства, чтобывлипнуть в хорошенькую историю?

Мейсон выпрямился в кресле.

– Великий боже, Делла! Только не это! Выкладывай-ка поживеевсе, что знаешь!

– Толком никому ничего не известно, но Джон Джефферсонарестован по подозрению в убийстве. Вальтер Ирвинг, его партнер по компании,сейчас дожидается вас в приемной. Из управления компании в Южной Африке пришлателеграмма, в которой сказано, что они готовы выплатить вам две тысячи долларовв качестве задатка, если вы согласитесь представлять интересы ДжонаДжефферсона.

– Убийство? – переспросил Мейсон. – Черт побери, Делла, акого ухлопали?

– Не знаю. Говорю вам, я еще ничего практически не знаю. Мнеизвестно только, что Джефферсон арестован, что пришла телеграмма и что ВальтерИрвинг был здесь уже три раза. В последний раз он не захотел даже уходить,заявив, что не может терять ни минуты и желает видеть вас сразу же, как тольковы появитесь.

– Ладно, примем его и узнаем, что там случилось. Делла, агде та коробочка?

– В сейфе.

– А где стол, за которым печатала Мэй Молдис?

– Я снова задвинула его в дальний угол библиотеки.

– Кто переносил стол?

– Я попросила двух коридорных.

– А как ты относишься к жевательной резинке, Делла?

– Положительно, а что?

– Прошу тебя, пожуй ее, а потом закрепи комок с бриллиантамина прежнем месте под крышкой стола.

– Шеф, но ведь это будет свежая жвачка, если можно таквыразиться. Старая резинка уже затвердела и высохла, а та, что я приготовлю,будет мягкой и влажной.

– Ничего, она успеет подсохнуть, если у нас будет достаточновремени.

– А у нас его будет достаточно?

– Это как повезет. Пригласи Вальтера Ирвинга, Делла, ипослушаем, что он нам расскажет.

Делла направилась к двери в приемную.

– Не забудь сразу же прикрепить комок.

– Пока Ирвинг находится у вас?

Мейсон кивнул.

Через минуту Делла вернулась с Ирвингом, прекрасно одетыммужчиной, который к тому же счел необходимым перед этим свиданием сходить впарикмахерскую. Волосы у него были подстрижены и уложены феном, ногти покрытылаком, лицо имело тот розовато-молочный оттенок, который дают бритье и массаж.

Ему было под пятьдесят, его карие глаза были удивительновыразительными, а его манера держаться позволяла предположить, что он из техлюдей, которые не удивились бы, если бы в один прекрасный день рухнула половиназдания.

– Доброе утро, мистер Мейсон. Полагаю, что вы меня знаете.Мне вас рекомендовали как самого умного в штате адвоката по уголовным делам.

– Благодарю за комплимент, – сказал Мейсон, пожимаяпротянутую руку, и довольно сухо добавил: – Адвокат по уголовным делам? Этообщепринятое название, а я предпочитаю именовать себя специалистом по судебнымделам.

– Пусть будет так. Вы получили телеграмму от моей компании вЮжной Африке, не так ли?

– Телеграмму?

– Меня уполномочили выплатить вам задаток, если вы согласитесьпредставлять в суде моего компаньона, Джона Джефферсона.

– Все, что вы говорите, мистер Ирвинг, пока для менязагадка. Может быть, вы объясните, о чем, собственно, идет речь?

– Непременно. Но сначала я хотел бы покончить с кое-какимивопросами.

– С какими вопросами? Я вас не понимаю.

Ирвинг посмотрел Мейсону прямо в глаза:

– В Южной Африке свои взгляды на вещи.

– К чему вы клоните?

– Я вам объясню… Я нахожусь здесь, чтобы защищать интересыЮжноафриканской компании по добыче, обработке и экспорту алмазов. Это огромнаяи очень богатая компания. Руководство поручило мне выплатить в качестве задаткадве тысячи долларов, оставляя за вами право назначить окончательную суммувашего гонорара. Я не хочу действовать таким образом. Я знаю, что в этой странеадвокаты по уголовным делам склонны делать все, что угодно. Они… Мистер Мейсон,какой смысл ходить вокруг да около? В Южной Африке уверены, что имеют дело состряпчим в парике и мантии. Они не имеют ни малейшего понятия, как надо держатьсебя с современными адвокатами.

– А вы? – спросил Мейсон.

– Если я чего-то и не знаю, то переверну все, но буду знать.Повторяю, я защищаю интересы своей компании. Так что скажите прямо: сколько этобудет стоить?

– Вас интересует вся сумма?

– Да.

– Объясните мне суть дела, изложите основные факты, и тогдая отвечу вам на все вопросы.

– Факты самые дурацкие. В нашу контору неожиданно нагрянулаполиция. Они устроили обыск, нашли несколько бриллиантов. Эти бриллианты былинам подброшены. Ни я, ни Джефферсон раньше их не видели. Наша компания ещетолько начинает здесь свою работу, но кому-то, по-видимому, это уже ненравится.

– Сколько стоят эти бриллианты?

– Примерно около ста тысяч.

– Как это связано с убийством?

– Этого я не знаю.

– Вы даже не знаете, кто был убит?

– Человек по имени Монрой Векстер. Контрабандист.

– Те бриллианты, которые полиция нашла в вашей конторе,принадлежали ему?